Verses and Versions(breadcrumbs are unavailable)

The Strange Lady

НЕЗНАКОМКА NEZNAKÓMKA
     The Strange Lady  
   
По вечерам над ресторанами Po vecherám nad restoránami
Горячий воздух дик и глух, Goryáchiy vózduh dík i glúh,
И правит окриками пьяными I právit ókrikami p’yánïmi
Весенний и тлетворный дух. Vesénniy i tletvórnïy duh.
   
Вдали, над пылью переулочной, Vdalí, nad pïl’yu pereúlochnoy,
Над скукой загородных дач, Nad skúkoy zágorodnïh dach,
Чуть золотится крендель булочной, Chut’ zolotítsya kréndel’ búlochnoy,
И раздается детский плач. I razdayótsya détskiy plach.
   
И каждый вечер, за шлагбаумами, I kázhdïy vécher, za shlagbáumami,
Заламывая котелки, Zalámïvaya kotelkí,
Среди канав гуляют с дамами Sredí kanáv gulyáyut s dámami
Испытанные остряки. Ispïtannïe ostryakí.
   
Над озером скрипят улючины, Nad ózerom skripyát uklyúchinï,
И раздается женский визг, I razdayótsya zhénskiy vizg,
А в небе, ко всему приученный, A v nébe, ko vsemú priúchennïy,
Бессмысленно кривится диск. Bessmïslenno krivítsya disk.
   
И каждый вечер друг единственный I kázhdïy vécher drug edínstvennïy
В моем стакане отражен V moyóm stakáne otrazhyón
И влагой терпкой и таинственной, I vlágoy térpkoy i taínstvennoy,
Как я, смирен и оглушен. Kak ya, smiryón i oglushyón.
   
А рядом у соседних столиков A ryádom u sosédnih stólikov
Лакеи сонные торчат, Lakéi sónnïe torchát,
И пьяницы с глазами кроликов I p’yánitsï s glazámi królikov
«In vino veritas!» кричат. “In vino veritas!” krichát.
   
И каждый вечер, в час назначенный, I kázhdïy vécher, v chas naznáchennïy,
(Иль это только снится мне?) (Il’ éto tól’ko snítsya mne?)
Девичий стан, шелками схваченный, Devíchiy stan, shelkámi skhváchennïy,
В туманном движется окне. V tumánnom dvízhetsya okné.
   
И медленно, пройдя меж пьяными, I médlenno, proydyá mezh p’yánïmi,
Всегда без спутников, одна, Vsegdá bez spútnikov, odná,
Дыша духами и туманами, Dïshá duhámi i tumánami,
Она садится у окна. Oná sadítsya u okná.
   
И веют древними поверьями I véyut drévnimi povér’yami
Ее упругие шелка, Eyó uprúgie shelká,
И шляпа с траурными перьями, I shlyápa s tráurnïmi pér’yami,
И в кольцах узкая рука. I v kól’tsah úzkaya ruká.
   
И странной близостью закованный I stránnoy blízost’yu zakóvannïy
Смотрю за темную вуаль, Smotryú za tyómnuyu vuál’,
И вижу берег очарованный I vízhu béreg ocharóvannïy
И очарованную даль. I ocharóvannuyu dal’.
   
Глухие тайны мне поручены, Gluhíe táynï mne porúchenï,
Мне чье-то солнце вручено, Mne ch’yó-to sólntse vruchenó,
И все души моей излучины I vse dushí moyéy izlúchinï
Пронзило терпкое вино. Pronzílo térpkoe vinó.
   
И перья страуса склоненные I pér’ya stráusa sklonyónnïe
В моем качаются мозгу, V moyóm kacháyutsya mozgú,
И очи синие бездонные I óchi sínie bezdónnïe
Цветут на дальнем берегу. Tsvetút na dál’nem beregú.
   
В моей душе лежит сокровище, V moéy dushé lezhít sokróvishche,
И ключ поручен только мне! I klyúch porúchen tól’ko mne!
Ты право, пьяное чудовище! Tï právo, p’yánoe chudóvishe!
Я знаю: истина в вине. Ya znáyu: ístina v viné.

1906

From: Sobranie sochineniy Aleksandra Bloka ( Berlin: Alkonost, 5 vols. 1923), II, 162-64 (hereafter “Blok 1923” followed by volume and page nos).

Back to Blok index

Search