Verses and Versions(breadcrumbs are unavailable)

Skupoy

from СКУПОЙ РЫЦАРЬ from SKUPÓY RÏTSAR’
   
Сцена II STSÉNA II
   
(Подвал.) (Podvál.)
   
Барон. Barón.
   
Как молодой повеса ждет свиданья Kak molodóy povésa zhdyot svidán’ya
С какой-нибудь развратницей лукавой, S kakóy-nibúd’ razvrátnitsey lukávoy
Иль дурой, им обманутой, так я Il’ dúroy, im obmánutoy, tak ya
Весь день минуты ждал, когда сойду Ves’ den’ minútï zhdal, kogdá soydú
В подвал мой тайный, к верным сундукам. V podvál moy táynïy, k vérnym sundukám.
Счастливый день! могу сегодня я Schastlívïy den’! mogú segódnya ya
В шестой сундук (в сундук еще неполный) V shestóy sundúk (v sundúk eshchyó nepólnïy)
Горсть золота накопленного всыпать. Gorst’ zólota nakóplennogo vsípat’.
Не много кажется, но понемногу Ne mnógo, kázhetsya, no ponemnógu
Сокровища растут. Читал я где-то, Sokróvishcha rastút. Chitál ya gdé-to,
Что царь однажды воинам своим Chto tsar’ odnázhdï vóinam svoím
Велел снести земли по горсти в кучу, Velél snestí zemlí po górsti v kúchu,
И гордый холм возвысился — и царь I górdïy holm vozvísilsya — i tsar’
Мог с вышины с весельем озирать Mog s vïshinï s vesél’em ozirát’
И дол, покрытый белыми шатрами, I dol, pokrïtïy bélïmi shatrámi,
И море, где бежали корабли. I móre, gde bezháli korablí.
Так я, по горсти бедной принося Tak ya, po górsti bédnoy prinosyá
Привычну дань мою сюда в подвал, Privïchnu dan’ moyú syudá v podvál,
Вознес мой холм — и с высоты его Voznyós moy holm — i s vïsotí egó
Могу взирать на всё, что мне подвластно. Mogú vzirát’ na vsyo, chto mne podvlástno.
Что не подвластно мне? как некий Демон Chto ne podvlástno mne? kak nékiy démon
Отселе править миром я могу; Otséle právit’ mírom ya mogú;
Лишь захочу — воздвигнутся чертоги; Lish’ zahochú — vozdvígnutsya chertógi;
В великолепные мои сады V velikolépnïe moí sadí
Сбегутся Нимфы резвою толпою; Sbegútsya nímfï rézvoyu tolpóyu;
И Музы дань свою мне принесут, I múzï dan’ svoyú mne prinesút,
И вольный Гений мне поработится, I vól’nïy géniy mne porabotítsya,
И Добродетель и бессонный Труд I dobrodétel’ i bessónnïy trud
Смиренно будут ждать моей награды. Smirénno búdut zhdat’ moéy nagrádï.
Я свистну, и ко мне послушно, робко Ya svístnu, i ko mne poslúshno, róbko
Вползет окровавленное Злодейство, Vpolzyót okrovavlénnoe zlodéystvo,
И руку будет мне лизать, и в очи I rúku búdet mne lizát’, i v óchi
Смотреть, в них знак моей читая воли. Smotrét’, v nih znak moéy chitáya vóli.
Мне всё послушно, я же — ничему; Mne vsyo poslúshno, ya zhe — nichemú;
Я выше всех желаний; я спокоен; Ya víshe vseh zhelániy; ya spokóen;
Я знаю мощь мою: с меня довольно Ya znáyu moshch’ moyú: s menyá dovól’no
Сего сознанья. . . Segó soznán’ya…
   
(Смотрит на свое золото.) (Smótrit na svoyó zóloto.)
   
                     Кажется не много,                      Kázhetsya, ne mnógo,
А скольких человеческих забот, A skól’kih chelovécheskih zabót,
Обманов, слез, молений и проклятий Obmánov, slyoz, moléniy i proklyátiy
Оно тяжеловесный представитель! Onó tyazhelovésnïy predstavítel’!
Тут есть дублон старинный. . . вот он. Нынче Tut est’ dublón starínnïy… vot on. Nïnche
Вдова мне отдала его, но прежде Vdová mne otdalá egó, no prézhde
С тремя детьми полдня перед окном S tremyá det’mí poldnyá peréd oknóm
Она стояла на коленях воя. Oná stoyála na kolényah vóya.
Шел дождь, и перестал и вновь пошел, Shyol dozhd’, i perestál, i vnov’ poshyól,
Притворщица не трогалась; я мог бы Pritvórshchitsa ne trógalas’; ya mog bï
Ее прогнать, но что-то мне шептало, Eyó prognát’, no chtó-to mne sheptálo,
Что мужнин долг она мне принесла Chto múzhnin dolg oná mne prineslá
И не захочет завтра быть в тюрьме. I ne zahóchet závtra bït’ v tyur’mé.
А этот? этот мне принес Тибо — A étot? étot mne prinyós Tibó —
Где было взять ему ленивцу, плуту? Gde bïlo vzyát’ emú, lenívtsu, plútu?
Украл конечно; или, может быть, Ukrál, konéchno; ili, mózhet bït’,
Там на большой дорог e , ночью, в роще. . . Tam na bol’shóy doróge, nóch’yu, v róshche…
Да! если бы все слезы, кровь и пот, Da! ésli bï vse slyózï, krov’ i pot,
Пролитые за всё, что здесь хранится, Prolítïe za vsyo, chto zdes’ hranítsya,
Из недр земных все выступили вдруг, Iz nedr zemníh vse vïstupili vdrug,
То был бы вновь потоп — я захлебнулся б To bïl bï vnov’ potóp — ya zahlebnúlsya b
В моих подвалах верных. Но пора. V moíh podválah vérnïh. No porá.
   
(Хочет отпереть сундук.) (Hóchet otperét’ sundúk.)
   
Я каждый раз, когда хочу сундук Ya kázhdïy raz, kogdá hochú sundúk
Мой отпереть, впадаю в жар и трепет. Moy otperét’, vpadáyu v zhar i trépet.
Не страх (о, нет! кого боятся мне? Ne strah (o, net! kogó boyátsya mne?
При мне мой меч: за злато отвечает Pri mne moy mech’: za zláto otvecháet
Честной булат), но сердце мне теснит Chestnóy bulát), no sérdtse mne tesnít
Какое-то неведомое чувство. . . Kakóe-to nevédomoe chúvstvo…
Нас уверяют медики: есть люди, Nas uveryáyut médiki: est’ lyúdi,
В убийстве находящие приятность. V ubíystve nahodyáshchie priyátnost’.
Когда я ключ в замок влагаю, то же Kogdá ya klyúch’ v zamók vlagáyu, tó zhe
Я чувствую , что чувствовать должны Ya chúvstvuyu, chto chúvstvovat’ dolzhní
Они, вонзая в жертву нож: приятно Oní, vonzáya v zhértvu nozh: priyátno
И страшно вместе. I stráshno vméste.
   
(Отпирает сундук.) (Otpiráet sundúk.)
   
                        Вот мое блаженство!                      Vot moyó blazhénstvo!
   
(Всыпает деньги.) (Vsïpáet dén’gi.)
   
Ступайте, полно вам по свету рыскать, Stupáyte, pólno vam po svétu rískat’,
Служа страстям и нуждам человека. Sluzhá strastyám i núzhdam chelovéka.
Усните здесь сном силы и покоя, Usníte zdes’ snom sïlï i pokóya,
Как боги спят в глубоких небесах. . . Kak bógi spyát v glubókih nebesáh…
Хочу себе сегодня пир устроить: Hochú sebé segódnya pir ustróit’:
Зажгу свечу пред каждым сундуком, Zazhgú svechú pred kázhdïm sundukóm,
И все их отопру, и стану сам I vse ih otoprú, i stánu sam
Средь них глядеть на блещущие груды. Sred’ nih glyadét’ na bléshchushchie grúdï.
   
(Зажигает свечи и отпирает сундуки (Zazhigáet svéchi i otpiráet sundukí
один за другим .) odín za drugím.)
   
Я царствую!. . . Какой волшебный блеск! Ya tsárstvuyu!. . . Kakóy volshébnïy blesk!
Послушна мне, сильна моя держава; Poslúshna mne, sil’ná moyá derzháva;
В ней счастие, в ней честь моя и слава! V ney schástie, v ney chest’ moyá i sláva!
Я царствую. . . но кто вослед за мной Ya tsárstvuyu. . . no kto vosléd za mnoy
Приимет власть над нею? Мой наследник! Priímet vlast’ nad néyu? Moy naslédnik!
Безумец, расточитель молодой, Bezúmets, rastochítel’ molodóy,
Развратников разгульных собеседник! Razvrátnikov razgúl’nïh sobesédnik!
Едва умру, он, он! сойдет сюда Edvá umrú, on, on! soydyót syudá
Под эти мирные, немые своды Pod éti mírnïe, nemíe svódï
С толпой ласкателей, придворных жадных. S tolpóy laskáteley, pridvórnïh zhádnïh.
Украв ключи у трупа моего, Ukráv klyuchí u trúpa moegó,
Он сундуки со смехом отопрет, On sundukí so sméhom otopryót,
И потекут сокровища мои I potekút sokróvishcha moí
В атласные диравые карманы. V atlásnïe dirávïe karmánï.
Он разобьет священные сосуды, On razob’yót svyashchénnïe sosúdï,
Он грязь елеем царским напоит — On gryaz’ eléem tsárskim napoít —
Он расточит. . . А по какому праву? On rastochít… A po kakómu právu?
Мне разве даром это всё досталось, Mne ráz’ve dárom éto vsyo dostálos’,
Или шутя, как игроку, который Ili shutyá, kak igrokú, kotórïy
Гремит костьми, да груды загребает? Gremít kost’mí da grúdï zagrebáet?
Кто знает, сколько горьких воздержаний, Kto znáet, skól’ko gór’kih vozderzhániy,
Обузданных страстей, тяжелых дум, Obúzdannïh strastéy, tyazhyólïh dum,
Дневных забот, ночей бессонных мне Dnevníh zabót, nochéy bessónnïh mne
Всё это стоило? Иль скажет сын, Vsyo éto stóilo? Il’ skázhet sïn,
Что сердце у меня обросло мохом, Chto sérdtse u menyá obróslo móhom,
Что я не знал желаний, что меня Chto ya ne znal zhelániy, chto menyá
И совесть никогда не грызла, совесть, I sóvest’ nikogdá ne grïzla, sóvest’,
Когтистый зверь, скребущий сердце, совесть, Kogtístïy zver’, skrebúshchiy sérdtse, sóvest’,
Незваный гость, докучный собеседник, Nezvánïy gost’, dokúchnïy sobesédnik,
Заимодавец грубый; эта ведьма, Zaimodávets grúbïy, éta véd’ma,
От коей меркнет месяц и могилы Ot kóey mérknet mésyats i mogílï
Смущаются и мертвых высылают? . . Smushcháyutsya i myórtvïh vïsïláyut?..
Нет, выстрадай сперва себе богатство, Net, vístraday spervá sebé bogátstvo,
А там, посмотрим, станет ли несчастный A tam posmótrim, stánet li neschástnïy
То расточать, что кровью приобрел. To rastochát’, chto króv’yu priobryól.
О, если б мог от взоров недостойных O, ésli b mog ot vzórov nedostóynïh
Я скрыть подвал! о, если б из могилы Ya skrït’ podvál! o, ésli b iz mogílï
Придти я мог, сторожевою тенью Priytí ya mog, storozhevóyu tén’yu
Сидеть на сундуке и от живых Sidét’ na sunduké i ot zhivïh
Сокровища мои хранить как ныне! . . Sokróvishcha moí hranít’, kak nïne! . .

1826-30

Gofman 1937: 783-86; Blagoy/Bondi VII: 110-13.

Search

Pages